Минчанина Дмитрия Ходоровича жестоко избили после задержания на протестах в августе 2020 года. За парнем была настоящая погоня, задержание с оружием и пытки на Окрестина. Несколько месяцев он провел в больнице и реабилитационном центре. Против него завели два уголовных дела и угрожали посадить в тюрьму на 10 лет. Но парню удалось уехать из Беларуси. За границей ему сделали операцию на колене, а он до сих пор продолжает восстанавливать здоровье после избиения беларусскими силовиками. Дмитрий рассказал «Весне» о том, как хомутами ему сломали кисть руки, брекетами пробили губы и ударом разорвали связки на колене, а также о том, как ему удалось остаться на свободе с двумя уголовными делами.
«Омоновец через лобовое стекло выстрелил мне в плечо»
11 августа 2020 года, в разгар протестных акций, Дмитрий со своей девушкой ехал на машине по вечернему Минску. В знак солидарности он посигналил протестующим. Сотрудник ГАИ показал ему знак остановиться. Дмитрий свернул с дороги, его машину с обеих сторон заблокировали микроавтобусы, а к нему бежали силовики и сотрудники ГАИ:
— Они начали стучать по стеклу и кричать, чтобы мы с девушкой выходили из машины. Омоновцы, которые окружили машину, навели на нас оружие. Я не мог представить, что из-за обычного сигнала могут так жестко задерживать. Я даже подумал, что меня с кем-нибудь перепутали.
Дмитрий говорит, что тогда сильно испугался и у него сработал инстинкт самосохранения. Он сдал назад, зацепил милицейский бус и начал уезжать:
— Когда я уезжал, омоновец через лобовое стекло выстрелил мне в плечо. Хорошо, что пуля не застряла внутри. Скорее всего, это была тяжелая резиновая пуля. Но на тот момент я не понимал, что происходит. На меня полетело разбитое стекло — все руки в крови. Вдогонку они мне выстрелили еще раз пять по машине.
За парнем поехали несколько бусов и машин ГАИ. Погоня длилась до резиденции Лукашенко на проспекте Победителей:
— Жаль, что не осталось видеозаписи. Ведь это была словно сцена из голливудского кино.
Хомутами сломали кисть
В результате машину Дмитрия нагнала машина ГАИ. Оттуда на него наставили табельное оружие и крикнули: «Стой или буду стрелять!» Он решил остановиться.
— Я сказал своей девушке, чтобы не волновалась и делала то, что скажут. Дальше они открывают мои двери — удар в лицо, задержание, я лежу на земле. Мне очень сильно тогда зажали руки хомутами. Там их было, наверное, штуки четыре. В итоге мне сломали кисть.
«Началась полная жесть»
Парня с девушкой отвели в милицейский бус и куда-то увезли. Девушку посадили на стул и приказали опустить голову между колен, а Дмитрия положили на пол и всю дорогу избивали ногами и дубинками. А один из силовиков периодически душил парня, наступая ему на горло сапогом. В определенный момент силовики остановились и сказали друг другу: «Что-то его сучка не сильно по нему плачет».
Тогда бус остановился. Девушку вывели на улицу и поставили на колени на газон, а Дмитрий остался один с тремя сотрудниками ОМОНа.
— Тогда они начали меня очень сильно избивать. Двое мужчин меня держали за руки, а третий бил по лицу. Я тогда носил брекеты. Омоновец бил так сильно, что в некоторых местах брекеты пробили губы и прошли насквозь. Когда я пил, оттуда выливалась вода.
Дальше меня перевернули и начали сильно бить по затылку. В тот момент силовик достал какое-то железное орудие и то ли в шутку то ли всерьез предложил мне вскрыть череп. После этого момента я «поплыл». У меня было сотрясение мозга.
Брекеты спасли от выбивания зубов
Позже, после освобождения, Дмитрий рассказал своему ортодонту об избиении. Тот сказал, что брекеты спасли от выбивания зубов.
Далее парня с девушкой увезли во Фрунзенский РУВД. Там их клали на землю рядом с многочисленными задержанными. У Дмитрия от пережима сильно посинели и онемели кисти рук.
— Я начал просить их, чтобы хомуты сменили на наручники. Боялся, что кисти ампутируют. Какой-то силовик сел мне на спину и начал очень неаккуратно тупым ножом срезать хомуты. В результате порезал кожу на руках.
«Упадешь — отпи**дим»
После пару перевели в спортивный зал с кучей задержанных и поставили к стене на колени, а головой к полу.
— Силовики всем говорили «упадешь — отпи**дим». Поза была очень неудобная, а стоять нужно было очень долго. В определенный момент силовик очень крупной комплекции сел на спину моей девушке, бил ее по ягодицам и требовал пароль от ее телефона. Она отказалась его называть, тогда силовик просто раздавил телефон ногой.
Дмитрий рассказывает, что сотрудницы РУВД подходили и несколько раз били его в пах.
После парня с девушкой развели по разным кабинетам. Все это время у него в трусах был телефон, который Дмитрий успел спрятать перед задержанием.
— К сожалению, я не включил беззвучный режим. В тот момент мне кто-то позвонил. Я тогда подумал, что мне конец. Силовики достали смартфон, открыли галерею и увидели автоматически сохраненные изображения в Telegram. В те дни я, как и все нормальные люди, читал NEXTA, «Беларусь головного мозга» и другие каналы. Силовики сразу подумали, что поймали самого главного кукловода. Тогда еле объяснил им, в чем дело и что это не я автор фотографий.
Во время допроса Дмитрий рассказал, как все было. Но силовики его избивали и требовали, чтобы парень признался, что во время побега машиной сбил милиционера.
— После допроса они меня просто молча начали избивать, безо всяких объяснений. В итоге сказали, что я могу либо и дальше «врать», или расскажу им, как во время выезда якобы наехал на двух сотрудников ОМОНа. Я старался до последнего не открывать рот. Но в итоге не смог больше терпеть избиение. Сказал им, что при попытке скрыться с места преступления я случайно мог совершить наезд на сотрудника ОМОНа. После этого они от меня отстали.
Дмитрия перевели из кабинета в душевую, оборудованную для съемок «покаянных» видео. Там история повторилась: когда он отказывался говорить, что якобы наехал на сотрудников ОМОНа, его сильно избивали.
«Ударом ноги он разорвал мне коленные связки»
— Следующий фрагмент в моей памяти — меня везут в Центральное РУВД, — говорит собеседник.
В отделении парня отвели на третий этаж, где на тот момент размещались сотрудники Следственного комитета. Там его поставили к стене и приказали расставить ноги.
— Силовику не понравилось, как я стал. Не слишком широко поставил ноги. Он сильно ударил меня ногой по внутренней стороне колена. В тот момент у меня разорвались крестовые связки. От боли я закричал матом. Силовик на удивление ничего мне не ответил. Понял, что преувеличил, и ушел.
Некоторое время Дмитрий лежал в наручниках под столом на полу.
— В кабинет время от времени заходили молодые сотрудники милиции, которые были самые «инициативные». Они видели, что лежит задержанный — голова отбита, все в крови, лицо тоже разбито, губы продырявлены. Те молодые милиционеры говорили: «Я убью тебя, с**а. Отдайте его мне! Давайте выведем его на улицу!»
«У омоновцев и гаишников были разные показания»
В кабинет зашли два сотрудника ГАИ, которые задерживали парня. Они давали показания против Дмитрия и сообщили, что якобы был третий гаишник, которому Дмитрий наехал на ногу. Фамилия одного из них была Пискарев. А во Фрунзенском РУВД сотрудники ОМОНа «выбивали» у парня показания, что якобы он сбил на машине двух омоновцев.
— У меня есть видео свидетеля, который заснял момент, как я выезжал. На нем хорошо видно, что я никого не сбивал. Только зацепил милицейский бус. Но это не помогло бы на суде. Ведь дело было полностью спланированное и подставное, — рассказывает собеседник.
После этого Дмитрия начали допрашивать, и он впервые с момента задержания столкнулся с ненасильственным отношением. Следователь пристегнул ему наручники впереди, дал воды и попытался успокоить.
— Следователь нормально со мной разговаривал, не оскорблял и не бил. Не пугал, как менты. Они мне постоянно говорили: «Мы тебя посадим в тюрьму на 10 лет». Но из-за того, что у меня была черепно-мозговая травма и очень кружилась голова, я не смог ознакомиться с собственными показаниями. Подписал, не читая.
В коридоре парень увидел свою девушку — впервые с того момента, как их разлучили во Фрунзенском РУВД.
Несколько часов ночью он провел лежа во внутреннем дворике отделения милиции. Там удерживалось большое количество людей. Парень говорит, что было около 100 человек.
— Чтобы выйти в туалет или сменить позу, нужно было проситься. Некоторых задержанных милиционеры поливали холодной водой. Меня не обливали, потому что я и так был весь мокрый. Они положили меня прямо в лужу.
Задержанных заставляли петь государственный гимн Беларуси и водить хороводы. Всю ночь их по очереди вызывали подписывать пустые листы бумаги. Дмитрий видел, как тех, кто отказывался подписывать, сильно избивали, поэтому решил не сопротивляться.
Автозак, Окрестина
Под утро из РУВД Дмитрия увезли в ИВС на Окрестина. Вместе с ним пять мужчин поместили в маленькую камеру автозака, рассчитанную только на двоих.
— Мы были очень уставшие, не спали несколько суток и уснули стоя. Через некоторое время я просыпаюсь и понимаю, что совсем нечем дышать. Автозак все это время стоял на месте. Ребята начали стучать в дверь, пока не включили вентиляцию.
По приезде на Окрестина задержанных встретили так называемым коридором из дубинок: силовики становились в два ряда напротив друг друга и сильно избивали протестующих, которых прогоняли через них.
— С нами в «стакане» автозака ехал дед. Когда мы бежали через этот коридор, прикрывали руками деду голову. Ведь он старше и мог бы более тяжело переживать травмы.
«Теперь будешь работать на один двигатель»
В те дни камеры были переполнены, и Дмитрия распределили в один из внутренних дворов изолятора.
— Двор примерно 4 на 4 метра. Над головой — решетка. Во двор завели человек 50. Было очень плотно. Вместо туалета было ведро. Нам приказали стоять молча. В случае разговоров выводили со двора и избивали. Стояние в таком режиме очень утомляло. К тому же было очень холодно. Мужики были в панике. Мы скопом решили лечь на пол в позе «елочкой», чтобы греться друг о друга.
В то время вместе с парнем на Окрестина находился российский блогер Антон Лядов, который позже в своих видеороликах подробно рассказывал о пытках силовиков в августе 2020 года.
Собеседник рассказывает, как на Окрестина стал свидетелем сильного избиения одного из задержанных.
— Его били за стенами дворика. Наносят один, второй удар. Он кричит. Силовики ему говорят, чтобы пел песню, как он любит ОМОН. Это просто какая-то импровизация. Ты там просто фристайлишь. Во время его «пения» его продолжали избивать. Вдруг парень перестал кричать. Я слышал, как силовики приказали снять ему штаны и потом сказали: «О, ну теперь будешь работать только на один двигатель». Я так понимаю, что ему отбили яйца.
«Остановишься — буду стрелять в спину»
Рано утром 12 августа задержанных постепенно начали водить группами в здание изолятора.
— Нас где-то по 20 человек повели на верхний этаж, где под роспись выдавали повестки в суд. Готовились выпускать. Но перед очередью на выход нам приказали раздеться догола и стать лицом к стене. Силовики произвольно избивали задержанных перед освобождением. Сейчас я это вспоминаю и понимаю, что они как фашисты. Раздели и голыми поставили людей к стенке, чтобы избивать. Меня тогда пропустили, потому что я и так был весь синий: задница, спина, ноги.
Меня одного из где-то 40 человек тыкнули дубинкой, сказали сделать два шага назад и становиться в очередь на выход. Уже на улице у ворот изолятора силовик с автоматом указал рукой направление и приказал мне бежать. Сказал, что если остановлюсь, он начнет стрелять мне в спину.
«Лег в больницу, завели уголовку»
На следующий день собеседник поехал в прокуратуру подавать заявление об избиении. Там ему только «покрутили пальцем у виска», говорит парень.
— Я снял побои. Меня положили в больницу скорой медицинской помощи (БСМП), где я пробыл 20 дней. Через два дня мне принесли повестку о возбуждении уголовного дела об угрозе насилием милиционерам (ч. 2 ст. 363 УК). Периодически я ездил на допросы к следователю. Даже два раза сходил на опросы как потерпевший по уголовному делу по факту моего избиения. Честно говоря, допросы по моей «уголовке» проходили более добродушно, чем опросы. На них было видно, как меня ненавидит следователь.
Парень считает, что если бы он не был так сильно избит и не находился в больнице, его сразу взяли бы под стражу.
— Больше всего меня удивило, что мне не дали конвой. Медсестры мне выражали соболезнования и рассказывали, как в соседнем отделении парня охраняли силовики: два были в палате, один — на выходе.
После лечения в больнице Дмитрий провел месяц в реабилитационном центре в Аксаковщине. А потом еще некоторое время жил обычной жизнью в Минске.
— Однажды мне позвонила следовательница и поставила ультиматум: или я привожу прямо сейчас 5000 рублей, или меня берут под стражу в течение 30 минут. Но она мне раньше говорила, что два дня «билась за меня» — просила у своего начальника, чтобы меня не брали под стражу. В итоге я привез ей деньги и остался на свободе под залогом.
Во время одного из очередных допросов Дмитрию сообщили о возбуждении второго уголовного дела — повреждение чужого имущества (ч. 2 ст. 218 УК).
— Я быстренько залез в телефон, посмотрел, что санкция по этой статье — до 10 лет лишения свободы. У меня округлились глаза. Но меня, на удивление, снова не задержали.
Через три дня Дмитрий выехал из Беларуси. В 2020 году, вскоре после отъезда парня, над ним состоялся административный суд, после которого его объявили в розыск.
Сейчас парень продолжает реабилитацию в Польше. Недавно ему сделали операцию на колене, после которой необходимо два раза в неделю посещать реабилитолога. BYSOL открыл для него сбор на медицинскую помощь.
Читайте также
