Одним из продолжающихся последствий перестрелки на улице Якубовского на прошлой неделе стала история с журналистом «Комсомольской правды в Беларуси» Геннадием Можейко. Именно его авторство было указано под материалом, в котором знакомая погибшего Зельцера отозвалась о нем положительно. Уже на следующий день после появления новости сайт газеты в Беларуси заблокировали. А на третий день после публикации задержали и самого журналиста — причем на территории России (или Беларуси — в зависимости от того, кто это говорит). Сейчас Можейко перевели с Окрестина в изолятор в Жодино, сотрудники КГБ провели в его минской квартире обыск. Однако ситуация с задержанием журналиста остается невыясненной. Пока что единственный содержательный комментарий по этому вопросу дала белорусская сторона в лице МВД. Но к озвученным министерством сведениям полно вопросов — публикуем их.
Где все-таки задержали Можейко: в России или Беларуси?
Один из ключевых вопросов во всей истории с задержанием Можейко — его место. По изначальной информации, которую РИА Новости в субботу сообщил главред «Комсомольской правды» Владимир Сунгоркин, задержание произошло 1 октября в Москве. После этого Можейко вывезли с территории России. Уже в ночь на 2 октября матери журналиста сообщили, что он находится на Окрестина. То, что задержание произошло именно 1 октября, можно было предположить и ранее — Сунгоркин сообщал, что Можейко перестал выходить на связь примерно в 16.00 именно в этот день. Из этих же заявлений главреда «Комсомолки» следует, что редакция была с ним на связи и точно знала о его местонахождении.
После этого сообщения многие известные россияне возмутились именно фактом задержания в Москве.
«Я полагаю, вам нужно сделать официальный запрос в МВД и ФСБ и получить ответ, как так можно, в столице нашей Родины захватывать человека и вывозить его. Такого я не помню давно, честно говоря», — сказал экс-премьер, бывший руководитель ФСБ и МВД России Сергей Степашин.
Главный редактор телеканала RT Маргарита Симоньян написала в своем телеграм-канале: «Мы ждем объяснений и освобождения коллеги. Если выяснится, что журналиста Можейко действительно выкрали из Москвы (пока доподлинно это неизвестно), то это уже совсем другая история. Нестерпимая история. Напомню, у нас враг всея США Сноуден уже третьего американского президента пересиживает, и даже наглой и мощной Америке не приходит в голову его из России выкрасть».
Журналист и видеоблогер Илья Варламов назвал ситуацию с Геннадием Можейко «похищением Лукашенко человека на территории России». Потому что, «даже если против Можейко за статью возбудили уголовку в Минске, то вопрос экстрадиции происходит через суд. Это не делается за за час неизвестными людьми».
Российская сторона пока информацию о месте задержания Можейко не озвучила. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков лишь заявил следующее: «Мы не располагаем какой-то доподлинной информацией о том, где произошло задержание журналиста. Мы этого просто не знаем».
Однако в комментарии, озвученном начальником Департамента по гражданству и миграции МВД Беларуси Алексеем Бегуном, местом задержания Можейко четко названа Беларусь. Что удивительно, белорусскому МВД известно также и то, что происходило с Можейко в России — получается, что в этом вопросе ведомство оказалось осведомленнее пресс-секретаря российского президента.
«Гражданин Можейко выехал с территории Беларуси в Российскую Федерацию, где предпринимал попытку вылететь в третью страну, — сказал Бегун. — Однако с учетом принятого ранее российскими правоохранительными органами решения о нежелательности пребывания на территории этой страны, правоохранительными органами Российской Федерации было отказано ему в выезде с территории России и предписано убыть с территории данного государства. Можейко в установленном порядке выехал с территории России и прибыл в Республику Беларусь, где в последующем был задержан».
Если Можейко все-таки выслали из России, то по какой причине? Почему он направился назад в Беларусь?
Исходя из версии белорусского МВД получается, что Можейко столкнулся с проблемами с выездом из России в одном из аэропортов (вероятнее всего, московских). Но дальше начинаются странности.
Заявлено, что в России журналисту сообщили о «нежелательности пребывания». Такой термин действительно есть в российском законодательстве (недавно, например, статус «нежелательного» получил белорусский комик Идрак Мирзализаде — правда, вскоре суд приостановил действие этого распоряжения). По информации ресурса «Такие дела», нежелательным может быть признан любой иностранец, который «создает реальную угрозу обороноспособности или безопасности государства, общественному порядку либо здоровью населения». Признать нежелательным МВД может в целях защиты основ «конституционного строя», «нравственности», «прав и законных интересов других лиц».
Если Можейко действительно признали «нежелательным», то по какой причине? Кажется, ни под одно из вышеуказанных определений журналист не подпадает. «Такие дела» отмечали, что формулировки в законе, регламентирующем признание «нежелательности пребывания», действительно весьма размытые, и формально в список можно внести фактически любого человека, не имеющего российского гражданства. Однако для этого нужны какие-то серьезные провинности. Неизвестно, чтобы что-то подобное числилось за сотрудником «Комсомольской правды в Беларуси».
Коллеги из «Еврорадио» проверили статус Можейко на сайте главного управления по вопросам миграции МВД России — никаких ограничений на въезд и пребывание в стране для него нет.
Предположим, что в отношении Можейко действительно приняли решение о «нежелательности пребывания» (скажем, за время нахождения в России он совершил какое-то правонарушение), а информация на сайте российского МВД неактуальна. Это не отменяет ряда других вопросов.
В заявлении белорусского МВД использована противоречащая сама себе формулировка: «правоохранительными органами Российской Федерации было отказано ему в выезде с территории России и предписано убыть с территории данного государства». Если Можейко действительно признали «нежелательным», почему ему не дали улететь из России не в Беларусь? Нигде в регламентирующих документах прямо не сказано, что человеку необходимо направляться именно в страну происхождения. Проще говоря, если «предписано убыть», как заявляет белорусская сторона, то почему «отказано в выезде», что Можейко и собирался сделать?
Кроме того, на выезд «нежелательным» гражданам по закону в России дается три дня. Однако, по информации МВД Беларуси, Можейко сразу же направился в Беларусь. Если отталкиваться от времени, когда связь с Можейко прервалась (16.00), получается, что практически сразу после получения информации о нежелательности пребывания (если такой эпизод вообще был) он купил билет на самолет и улетел в Минск — ведь уже ночью был на Окрестина. Доехать на поезде или автомобиле так быстро не получилось бы.
Во всей версии МВД Беларуси реалистично звучит лишь информация о планировавшемся выезде в третью страну из России. С учетом травли, развернутой в провластных телеграм-каналах и на других ресурсах в отношении белорусской «Комсомолки» и лично против Можейко, вполне можно допустить, что журналист для собственной безопасности хотел покинуть страну. А с учетом тесного сотрудничества белорусских силовиков с российскими коллегами понятно и желание оказаться за пределами России. Однако при таком развитии событий Можейко вряд ли бы добровольно вернулся в Беларусь.
Если же он был задержан на территории России, то на каком основании и какое ведомство этим занималось?
Вся вышеуказанная информация заставляет сомневаться в озвученной МВД Беларуси версии. Вероятно, единственное, в чем сходятся все высказывавшиеся стороны — это то, что 1 октября Можейко был в России, а уже в ночь на 2 октября оказался на Окрестина.
Объяснение этому предлагали российские медиа — сайт readovka.news со ссылкой на собственные источники на смоленской таможне сообщал (оригинал материала уже недоступен, однако многочисленные перепечатки есть в белорусских СМИ), что Можейко доставляли в Беларусь сотрудники КГБ через пункт пропуска «Красная Горка». По информации издания, все документы на пересечение границы были согласованы. Никакой передачи журналиста от российских силовиков белорусским не было.
Если операцию по задержанию Можейко на территории России действительно проводили белорусские силовики, то это выглядит как минимум странно, а как максимум — как международный скандал.
Напомним, даже в случае с «раскрытием заговора и госпереворота», в чем обвиняют ряд белорусских политиков и общественных активистов, задержание потенциальных участников сговора Александра Федуты и Юрася Зенковича в Москве проводила российская ФСБ. А уже затем ведомство передало подозреваемых белорусской стороне, так как задержание проводилось в рамках совместной спецоперации. По заявлениям Лукашенко, в Москву выезжала и белорусская «группа захвата», однако об их участии в задержании ничего неизвестно. ФСБ активно освещало те события и, судя по информации ведомства, полностью руководило операцией.
Сейчас же никакой информации о совместных с белорусами операциях в России нет — или ее просто не сообщают.
Причиной для задержания Можейко в России местными ведомствами и его последующей экстрадиции могло бы стать заведенное против него в Беларуси уголовное дело — так, например, происходит с некоторыми участниками прошлогодних массовых протестов. Однако этот процесс обычно занимает не один день — суд должен принять решение об экстрадиции. Это явно не то, что случилось с Можейко.
Так кто же все-таки задерживал журналиста «Комсомольской правды в Беларуси», что стало основанием для задержания и — главное — где это произошло? Кажется, четкого ответа на эти вопросы до сих пор нет.
Главный вопрос: журналистам теперь запрещено упоминать, что о погибших кто-то хорошо отозвался?
Наверное, главный вопрос по делу Геннадия Можейко касается даже не процесса его задержания, а самого факта преследования журналиста. По информации, полученной от матери сотрудника «Комсомолки», в постановлении на обыск, который проводили в его квартире, были указаны две статьи уголовного кодекса: ст. 130 ч. 3 (Разжигание расовой, национальной, религиозной либо иной социальной вражды или розни) и ст. 369 (Оскорбление представителя власти).
Официального подтверждения этому не было, однако весьма вероятно, что эти обвинения связаны с публикацией материала об одном из участников перестрелки на Якубовского. Так же думает и главред «КП» Владимир Сунгоркин.
«Я глубоко уверен, что его задержали за публикацию маленькой заметки, где упоминалось свидетельство одноклассницы стрелка (Андрея Зельцера), который застрелил сотрудника КГБ», — заявил он.
Если это действительно так, то обвинения в адрес журналиста звучат как минимум странно. Действительно, под авторством Можейко на сайте «КП» был опубликован материал о погибшем Андрее Зельцере. В нем журналист пообщался с одноклассницей мужчины, которая помнит его с юности. Собеседница поделилась своими воспоминаниями о погибшем, которые оказались в основном положительными. Также женщина рассказала об увлечениях Зельцера и некоторых особенностях его характера.
Подобный разговор — это абсолютно нормальная практика в журналистике, он мог бы состояться относительно любого другого участника резонансного происшествия (в том числе и погибшего сотрудника КГБ, однако на тот момент его имя и фамилия не назывались). Нам, как и, уверены, подавляющему большинству наших коллег, действия Геннадия абсолютно понятны: он посчитал нужным рассказать о погибшем через мнения его знакомых. В день происшествия большинство белорусских независимых СМИ занимались тем же — искали друзей и родственников, которые могли как-то характеризовать участников событий. Это действительно важная для общества информация: людям необходимо знать, кем были погибшие, была ли возможность предотвратить трагедию, какими могли быть мотивы.
Однако, судя по реакции белорусских ведомств, такая информация теперь — под запретом.
Если допустить, что публикация на сайте «КП» действительно оскорбила кого-то из представителей власти, то нужно отметить, что в тексте новости нет ни одного слова о белорусском государстве и его представителях, и уж тем более ни одного слова, которое можно было бы посчитать оскорбительным. Получается, власти видят оскорбление в самом факте публикации чего-то хорошего о погибшем человеке? Ведь любые домыслы и собственные интерпретации сути материала не могут быть основой для уголовного дела.
То, что формальные обвинения, которые, вероятно, выдвинуты Можейко, беспочвенны, подтверждают и юристы. По мнению лишенного лицензии адвоката Михаила Боднарчука, в материале, опубликованном на сайте «КП», отсутствует какая-либо информация, которую можно было бы даже с натяжкой трактовать как оскорбление или разжигание вражды и розни по какому-либо признаку.
— Материал в принципе не содержит негативных оценок чьей-либо деятельности (ни в оскорбительной, ни в любой другой форме). Также в тексте материала отсутствуют хоть какие-то признаки разжигание вражды и розни, нет ни призывов к совершению каких-либо действий, ни выделения каких-либо людей в отдельную группу, с целью вызова у читателей ненависти к ним. Таким образом, если задержание журналиста Геннадия Можейко произошло исключительно ввиду публикации им данного материала, можно с уверенностью говорить, что в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ст. 369 и ст. 130 УК Республики Беларусь. Также текст данного материала, по моему мнению, не содержит признаков какого-либо другого состава преступления, — отметил Боднарчук.
В тоже время Андрея Зельцера еще с первого дня происшествия государственные СМИ называют «преступником» и «ублюдком» (и это одни из самых мягких терминов), хотя суд по его делу еще не состоялся.
Что произошло с «Комсомолкой» и Геннадием Можейко
Журналист «Комсомольской правды в Беларуси» Геннадий Можейко попал в центр внимания после дела Андрея Зельцера. Его фамилия была указана под статьей, в которой знакомая погибшего отозвалась о нем положительно.
Можейко задержали, вероятно, в Москве, сначала он попал на Окрестина, а затем был переведен в Жодино. В Минске в его квартире прошел обыск, который проводили сотрудники КГБ. Он длился около двух с половиной часов. По словам Ирины, матери Геннадия, в постановлении на обыск были указаны две статьи уголовного кодекса — ст. 130 ч. 3 (Разжигание расовой, национальной, религиозной либо иной социальной вражды или розни) и ст. 369 (Оскорбление представителя власти).
Сайт издания «Комсомольская правда в Беларуси» заблокировали 29 сентября. Как заявили в Мининформе, это было сделано на основании решения Межведомственной комиссии по безопасности в информационной сфере при правительстве в связи с размещением на сайте «информации, способной причинить вред национальным интересам».