В Беларуси наблюдается тренд на уменьшение и старение населения. Если текущие паттерны сохранятся, к концу века население страны сократится вдвое. Почему так происходит, чем нам грозит депопуляция и как с ней бороться? Об этом рассуждает экономист Лев Львовский. Этот текст продолжает проект «Черновик белорусских реформ», где эксперты и практики Центра новых идей кратко рассказывают, как могли бы выглядеть ключевые реформы в нашей стране — когда для этого откроется окно возможностей.
Лев Львовский
экономист
Старший научный сотрудник Центра экономических исследований BEROC. Имеет докторскую степень (PhD) по экономике Университета Айовы, США.
Немного теории
Экономика — бездушная наука, которая рассматривает разные аспекты человеческой жизни через призму выгод и затрат. Детство и родительство — не исключение. Экономика смотрит на ребёнка как на особый «товар», который удовлетворяет потребности и не приносит родителям денег. В отличие от обычных товаров, ребёнок имеет два вида стоимости: денежную — покупка еды, памперсов и одежды; и временную: родительство — дело не быстрое. Кроме того, дети — это товар длительного потребления, накладывающий на взрослых долгосрочные обязательства по уплате обоих типов стоимостей.
Из этих нехитрых определений можно вывести три ситуации, из-за которых женщины и их партнеры могут в перспективе заводить меньше детей:
- когда они не в состоянии заплатить денежную цену родительства — проще говоря, когда пара бедна;
- когда их тяготит временная цена: скажем, у женщины-айтишницы стоимость дня работы может равняться сотням долларов, а годовой разрыв в карьере может стоить десятков тысяч — в таком случае ребёнок для неё будет буквально золотым и потенциальный «стакан воды в старости» будет стоить ей куда дороже, чем квартира в элитном квартале Минска;
- когда текущие зарплаты потенциальных родителей в теории позволяют завести ребёнка, но отсутствие уверенности в своём будущем не даёт им сделать этот шаг.
Для того чтобы население страны оставалось на одном и том же уровне при отсутствующей миграции, каждая женщина должна в среднем рожать 2,1 ребёнка. В истории современной Беларуси совокупный коэффициент рождаемости (СКР) никогда не доходил до этого заветного уровня.
Демографическая история Беларуси
В 1990-е, из-за экономических проблем и общей неопределенности, СКР стремительно снижался, пока не достиг своего дна в 1,25. По мере роста благосостояния СКР начал постепенно восстанавливаться. Важную роль здесь сыграла и система мер, которая относительно щедро одаривала белорусок и белорусов за рождение детей.
Новый пик рождаемости в нашей стране пришелся на 2016-й год, тогда СКР составил 1,73 ребёнка на женщину. Однако уже с 2017-го демографы начали наблюдать новый спад: если в 1990-х женщины отказывались от материнства из-за бедности, то нынешнее снижение движимо временной стоимостью.
К 2017 году государство увлеклось раздачей пособий и практически полностью проигнорировало потребности современных белорусок: теперь им необходимо субсидировать время, затрачиваемое на материнство, а не стоимость памперсов. Неэффективные меры поддержки привели к тому, что в 2019 году на одну женщину в Беларуси в среднем приходилось всего 1,38 ребёнка.
Из-за желания скрыть смертность от коронавируса демографические данные засекретили, так что мы не знаем, как изменился СКР за последние два года. Можно предполагать, что коэффициент продолжил снижаться — никаких современных мер по увеличению рождаемости с тех пор принято не было, а эпидемия COVID-19 вместе с политическим кризисом, войной между соседями и экономической рецессией вряд ли добавили белорусам уверенности в завтрашнем дне.
Особенности нашего вымирания
Демографическое дерево Беларуси раскрывает нам две дополнительные важные демографические проблемы страны.
Кроме снижающейся средней рождаемости негатива Беларуси добавляют и демографические волны, преследующие страну еще со Второй мировой войны: этот феномен возникает из-за повышенной смертности в одном поколении, которое впоследствии рожает меньше детей, и малочисленная когорта начинает повторяться каждые 20 лет. Сейчас репродуктивное окно (большинство детей белоруски рожают между 18 и 35 годами) заканчивается у многочисленного поколения женщин, рождённых на излете СССР, а в репродуктивный возраст входит относительно малочисленное поколение женщин, появившихся на свет уже в середине 90-х и начале нулевых.
Другой аномалией Беларуси, заметной на демографическом дереве, является повышенная мужская смертность. Да, ввиду генетических и поведенческих причин женщины живут дольше мужчин практически во всех странах мира, но Беларусь является абсолютным лидером по данному показателю. В нашей стране женщины в среднем переживают мужчин более чем на 10 лет, при среднемировом показателе в 4,5 года.
Какие перспективы?
Само по себе снижение населения вовсе не обязательно приводит к экономическим проблемам. В конце концов, уровень жизни каждого гражданина в среднем может увеличиваться и несмотря на уменьшение общего ВВП. Тем не менее, резкие демографические изменения и старение населения, изменяя возрастную структуру общества, грозят экономике катаклизмами.
Так, исходя из текущих трендов среднее число пенсионеров на одного человека трудоспособного возраста в Беларуси к середине века вырастет более чем в полтора раза. Это повлечет серьезную проблему для существующей пенсионной системы, а внутренний спрос сместится в сторону товаров и услуг, необходимых пожилым людям, что изменит потенциал отраслей, в которых белорусская экономика может быть конкурентоспособной.
Если отталкиваться от данных по смертности и рождаемости 2019 года, то население Беларуси к концу века уменьшится вдвое и составит чуть более четырех миллионов человек. На графике ниже это «базовый сценарий с возвращением эмигрантов» — он не учитывает уехавших из Беларуси людей за три последних года. «Базовый сценарий без возвращения эмигрантов» предполагает неизменность трендов рождаемости и смертности, а также миграционный отток 200 тысяч в 2020—2022 годах. Если же нам удастся вернуться к недавнему локальному максимуму СКР в 1,73 ребёнка на женщину и выйти в ноль по миграционным потерям с 2019 года, то падение населения удастся существенно замедлить, и к 2100-му в стране будет проживать более шести миллионов человек.
Разворот демографических трендов — задача очень тяжелая, поэтому идти придётся по нескольким направлениям одновременно, борясь за каждого потенциального гражданина Беларуси.
Что делать?
Главное — не паниковать. Большинство развитых стран сталкивается с теми же проблемами: естественное старение и уменьшение населения актуальны для всей Европы. До некоторой степени это нормальный процесс: сокращение рождаемости — один из побочных эффектов улучшения качества жизни людей в целом и женщин в частности. Тем не менее, есть несколько важных шагов, которые Беларуси и белорусам необходимо предпринять, чтобы замедлить процесс потери населения.
Во-первых, нужно поддерживать деторождение. Существующие меры по поддержке материнства в Беларуси сосредотачиваются на бедных слоях населения. При этом мало внимания уделяется проблемам современных работающих женщин, для которых главным препятствием при принятии решения о материнстве является карьера. Такие белоруски и их партнеры бедны не деньгами, а временем, и, значит, субсидировать надо именно его. Государство может заняться выстраиванием системы комфортных яслей, куда детей можно было бы отдавать в более раннем возрасте; введением в законодательство более гибких форм занятости для молодых родителей; принятием системы мер по введению в культурную традицию отцовских отпусков по уходу за ребёнком; инвестициями в инфраструктуру, позволяющую совмещать родительство с активным образом жизни.
Отдельным пунктом для Беларуси является необходимое уменьшение декретного отпуска. После распада СССР в нашей стране была введена норма о трехлетнем декретном отпуске, что на сегодняшний день является самым длинным оплачиваемым декретом в мире. Формально никто не заставляет матерей сидеть с ребенком все это время. Но на практике большинство женщин вынуждено выбирать полный декрет, и на то есть две весомые причины:
- Такая законодательная норма создает массовое заблуждение, будто именно такой срок необходим для развития чада. И женщина, выходящая из декрета через год после родов, может иногда восприниматься обществом как «плохая мать». При этом никакой научной основы под трехлетним декретом нет — сложно поверить, но эта цифра попросту взята с потолка. Доподлинно не известно, что дети, чьи матери вышли из декрета до истечения трех лет, чем-то отличаются от детей из «полного декрета».
- Длительный декрет создает точку общественной координации: раз многие женщины выбирают сидеть с детьми до трех лет, то государство не инвестирует в ясли, и у остальных женщин фактически не находится другого выбора, кроме как следовать за большинством.
Кроме поддержки родительства существует и другой действенный способ увеличения численности населения — привлечение в страну мигрантов. Это и есть во-вторых.
Стоит отметить, что в Беларуси никогда не предпринимались попытки противодействия эмиграции и увеличения иммиграции на государственном уровне. Начиная с 2020-го, по оценкам BEROC (исследование вскоре будет опубликовано), страну покинуло 150−250 тысяч человек, но и до этого у нас наблюдался небольшой, но постоянный отток населения.
В случае желания иностранца переехать в Беларусь он обязательно встречался с ворохом бюрократических препон, для обхода которых требовались значительные усилия. Единственным исключением здесь был ПВТ, выбивший для своих резидентов более легкие условия привлечения иностранцев.
Но, полагаю, проблема недостатка мигрантов на улицах белорусских городов обусловлена не только желанием государства всё ограничивать. Есть и другая причина, говорить о которой в обществе не принято: белорусы не являются толерантным народом, хотя искренне любят так себя называть. Согласно доступным социологическим опросам, наши сограждане с опаской относятся к представителям других культур.
Вместо итогов
Нации существуют одновременно во многих измерениях: политическом, культурном, географическом, физическом — и, прямо скажем, с каждым из этих пунктов дела обстоят достаточно тревожно. В конечном итоге то, будет к концу века 20 миллионов белорусов или же останется всего 4, зависит от множества решений, которые придется принимать каждому из нас непосредственно в ближайшие годы. Эмиграция, деторождение, отношение к представителям иных культур — всё это факторы, влияющие на итоговый результат, и пока что тренды развиваются не в нашу пользу. В то время как часть рычагов скорее находится в руках государства (условия жизни в стране, семейная политика, система ясель, иммиграционные препоны), другая часть в большей мере зависит от нас самих.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
